Рассказ Антона Горохова.
15 ноября 1948 года, в живописной деревне Зехнова (Плесецкий район Архангельской области), основанной в 16 веке, примерно в 19 часов, в вертикальном положении, по всем законам физики вниз головой родилась девочка. Девочку назвали Зиной. Девочка росла ответственной, прилежной и трудолюбивой. Была старшей в семье, т.к. мальчик Миша, рожденный до нее, умер в возрасте полугода по неизвестной мне причине.
Окончив без троек 8 классов деревенской школы, которая вскоре после этого закрылась, девочка Зина примерно в 15 лет переезжает к своей тете и бабушке в северно-сияющий Мурманск. Зина еще не знает, что проживет в Мурманске 7 лет. Что поселится сначала у тети, потом в общаге. Что сменит несколько работ: поработает на почте, в обувном магазине, на кирпичном заводе. Что встретит там военного красавца-гуляку, который станет ее первым и последним мужем. Что родит от него единственную дочку Лену в поселке Кильдинстрой.
Девочка Зина станет девушкой Зиной, повзрослеет и в 22 года переедет со своим мужем Вячеславом в Новомосковск (Тульская область), а будет учиться на заочке в Орле – на бухгалтера в техникуме от госбанка, куда она устроится работать. После девушка переедет в Барвиху, где поработает в теплице. Потом переедет в Москву, где поработает на радиотехническом заводе, от которого получит трешку в Крылатском, в котором от 18-летней дочки Лены родится я – величайший златоуст современности и русский поэт-модернист Антон Вадимович Гороховъ!
Я вот теперь сижу и думаю: я, как и миллионы других людей, включая тех из вас, кто прочтет этот пост, появился в ходе таинственной череды «случайностей». Что если бы бабушка не оказалась в семье старшей? Что если бы она умерла, как и ее старший братик Миша, ведь рожать в глухой деревне с подручными средствами, где ребенок запросто может умереть от чего угодно и ты так и не узнаешь точных причин, потому что врача под боком нет — это не рожать «в’АААМЕРИКЕЕ» и это большой риск? Что если бы бабушка не приняла ухаживаний молодого вояки? Что если бы она развелась с ним до того, как родится Лена? Что если бы и не развелась, забеременела, но сделала бы аборт? Что если бы повзрослевшая дочка Лена не вышла замуж в 18 лет (как и ее мать в 19) и не родила бы от художника Вадима, работающего в милиции, первого мальчугана, который с проседью над висками в 33 года, «счастливый, но голодный», будет заглядывать в зеркало лифта каждый раз, когда туда заходит и смотреть насквозь, спрашивая себя: кто ты, кто?
Я вот теперь сижу и думаю: почему право жить есть у меня, а другие этого права лишились по любой причине? Имею ли я право делать свою жизнь лучше, когда миллионы живых, теплых, разноцветных, разнохарактерных, разнотелых людей этого права как-будто лишены? Люди живут в трущобах, без чистой воды и еды, и миру срать на это. Состояние 8 богатейших людей планеты в коронавирусную эпидемию подскочило в несколько раз. Африку никто с колен поднимать не хочет. Индия гниет от бедности. Россия стонет от усталости. А я должен аккуратненько построить свой малюсенький успех, зарывшись в мокрые пеленки своей мелочной душонки. Я вижу эти миллионы несчастных, как они стоят передо мной и чего-то ждут: чего-то, что не имеет отношения к планам купить тачку, квартиру и полетам над Карибским бассейном. Я вижу этот океан боли, гнева и слабости. Я вижу, как люди рождаются прекрасными и неповторимыми звездами, но алчный, инфантильный мир не может поддерживать свет этих звезд и они навечно потухают, уходя, так и не почувствовав радость от своего появления на белый свет, не ощутив радость от реализации своего потенциала и развития возможностей. Не познав подлинной любви к себе. Они видят мироздание жестоким, равнодушным и безликим, незаинтересованным в них. Как тяжело это все объять.
Кто-то скажет: займись благотворительностью, иди волонтером. Это благородное и похвальное дело. Да, возможно. Однако, я хочу любить ближнего. И Иисус был потрЯсен, потому что учил — люби того, кто сейчас рядом. Не надо ломиться к тюленям в тундру! Люби ближнего, того, кто сейчас с тобой рядом. Люби того, кого любить трудно — потому что такие часто нуждаются в любви больше всего. Люби окружающее ТЕБЯ в данный момент времени. Пои людей, корми их. Пои вином своих речей, если не можешь поить буквальным вином, которое, как сказано в Библии, предназначено для «погибающих и огорченных» (Притчи Соломона 31:6). Я хочу любить ближних – своих соседей в общежитии: шестеро узбеков (двое взрослых и четверо деток), живущих в комнате 16 кв.м.; пожилую парочку, которую почти не вижу на кухне; Юру и Таню, которые любят борщ, пельмени и жареную треску; Веру и Рому, которые никак не доделают ремонт в своей конуре; двух арабов, один из которых недавно жарил тушенку в сковородке, а я спросил, что это за национальное блюдо; Игоря и Настю, которые как «Гарин и гиперболоиды»; молодую парочку, где муж работает в МЧС, а жена с четвертым размером груди летает по кухне в шелковом халате и помогает моему зрительному нерву не умереть со скуки. Я хочу любить своих коллег по работе: уборщицу Людмилу, которая переехала с Урала 20 лет назад одна с двумя детьми и обожает мои шутки; рыжую Лерку, которая вечно суетится и недавно проколола нос; узбека Шосувора, которого почему-то все зовут Сашей и который любит звонить с моего телефона; Костю из Волгограда, которому нравится контролировать свой маленький мирок деловых обязанностей; охранника Мишу, который слушает «Любэ» на рыбалке; Ольгу Борисовну, которая считает, что Петр Великий был маленького роста и т.д. и т.п. Я хочу любить ближних — тех, кто рядом со мной сейчас, потому что через секунду они перестанут быть таковыми. Я хочу любить своих несчастных родителей — папу Вадима, который передал мне по генам творчество и юмор; маму Лену, которая научила нежности и мягкости. Я хочу любить свою уникальную сестренку Кейт, которая честно и пламенно рассуждает о жизни. Я хочу любить скромного брата Сашку, с которым мы через многое прошли вместе от детских игр до взрослых саблей. Я люблю и многих, многих других людей, которые окружают меня сейчас: мои друзья, приятели, знакомые, просто прохожие и проезжие, мои читатели!
И конечно, я очень люблю свою бабушку Зину, которая стала мне второй матерью и которая сделала для меня невероятно много. Помню, как я рвался помогать ей, когда она работала уборщицей в школе – мы вставали очень рано и ехали чистить снег. А пока она мыла полы, я дубасил ногами баскетбольные мячи в спортзале, каверкая футбол. Помню, как мы вместе с ней раздавали на улице христианские буклеты. Помню, как блестят ее голубые глаза из недр ее стареющего, крепкого, красивого тела. Я помню бабушку, которая была девочкой, но которая могла не быть. Я – это продолжение ее насыщенной жизни, в которой она могла и не поучаствовать. Она часто делала выбор, о котором потом сожалела, но этот выбор привел меня к рождению. И что на самом деле важно? Если неверное, мнительное, потухшее, подавленное, центробежное, пугливое порождает нас, то разве у нас есть подлинная, настоящая причина не быть беспричинно влюбленными, негодующими, задумчивыми, голодными и холодными? Что мы должны сделать из того, что еще не сделали и перед кем на самом деле несем отчет: перед теми, кто невидимой тенью стоит за нами, нашим прошлым? Или перед теми, кто вскоре придет нам на смену, когда череда того, что мы произносим и выносим в реальность сегодня, породит новых людей, которые вернутся к нам в своих пленительных воспоминаниях…
